О временах простых и грубых
Копыта конские твердят.
О. Мандельштам

- начало -
И все-таки какой бы не прекрасной была Англия, неприятностей в ней не оберешься. Вчерашний день Долохов почти полностью потратил на сон после утомительной поездки и не менее утомительного общения с Вальбургой, а зря: его планы по приобретению быстрого способа возвращения домой рухнули в одночасье, стоило их только отложить на другой день. Только Антонин хотел достать портал в Россию, как Министерство Магии без причин ответило ему отказом. Все вопросы остались без ответа, да и лица у служащих были такие напуганные, что это было бессмысленно. Наверняка начальство запретило. Долохов только с разочарованием хотел отправиться к Лестрейнджам, как на глаза ему попалось короткое объявление о выступление сотрудников Министерства. Как раз на тему перемещений на остров и с него. На тему запрета подобных перемещений.
А это уже интересно.
С каких пор Англия закрывает свои гостеприимные объятия? И что такого стряслось за последние сутки, которые Долохов мирно проспал, если для этого потребовалось поставить хорошенький блок на границах? Темный Лорд еще ни на кого не нападал, а, значит, Министру стоило найти либо равноценную нападению организованной группы магов причину, либо даже причину по-сильнее. Ни о чем таком Антонин не слышал, и поэтому он терялся в догадках.
Долохов спустился в Атриум, где уже собралось довольно много людей. Поняв, что в такой толпе ловить нечего, он стал глазами выискивать знакомые лица, лучше начальственные - это даст возможность услышать ответы на все вопросы. Вскоре, Антонин отправился в сторону фонтана, за которым и находилось начальство, а именно Адриан Лестрейндж. Долохов пожал мужчине руку, мельком окидывая взглядом девушку, которая только что отошла от него и направилась на импровизированную сцену. Никогда не видел ее.
- Не могу не спросить: ваши работники отказали мне в портале до России, - сразу перешел к делу Антонин. - Что такого случилось в Англии за мое длительное отсутствие? - ухмыльнулся он, ожидая честного ответа. Со страшим Лестрейнджем он был хорошо знаком: тот давно предлагал ему работу в Отделе, благодаря талантам Антонина к беспалочковой магии. Кажется, это у них главный критерий. Но Долохов, считавший, что у него нет возможности тратить время на подобную ерунду, всегда вежливо отказывал. Ему гораздо интереснее было вдаваться в изучение Темной Магии, нежели бегать по всему свету за взбесившимися артефактами и полоумными провидцами. - И насколько, и зачем закрывается Остров? - уже тише спросил Антонин, чтобы не привлекать внимания. Не дай Мерлин, если рядом где-то бродят журналисты: они любят навернуть информации с три короба.

Антонин едва не поперхнулся, услышав долгожданную версию событий заместителя Министра. Он в тайне надеялся, что сказанное - плохая и неуместная шутка, иначе, ему придется признать, что мир изменился, рухнул и перевернулся с ног на голову.
- Она? - Долохова иронично изогнул бровь. Нет, что вы, он нисколько не сомневался в способностях нынешней молодежи, но поверить в то, что субтильная светская девица, которая так неуверенно переминалась с ноги на ногу находясь на сцене, была способна на ограбление Гринготтса. Даже с большой компанией - ей явно не место в таких обстоятельствах. Но Адриан Лестрейндж обычно не пускал глупые шуточки, отвечая на серьезный вопрос, а потому Антонин был в большей степени склонен верить: одна беда, в голове не укладывалось. - Кстати, кто - она? - уточнил Долохов. Он видел эту девицу впервые в жизни и, может быть, в последний раз. Но если Адриан распространяется о ней такой информацией, то не мешало бы узнать хоть ее имя. Но следующая фраза вводит Антонина в заблуждение. Хотя, чему удивляться: в Англии всегда так. Все знают, кто преступник, но, если этот преступник имеет за собой хорошую крышу, то все ищут другого, того, кто мало-мальски подошел бы на роль грабителя или убийцы, в зависимости от случая.
- И какой же преступник нужен Министру? - если его уже не устроило целых два варианта, то дело темное. Приобретение портала Долохов, конечно, мог и отложить, но - закрытие Острова несло в себе много других неприятных последствий. - Грандиозное случится, но, раз Министр имеет свои идеалы, он, скорее, отправит вам ориентировки на еще десяточек магов, - нет, определенно, надо что-то делать. - И да, Адриан, ваша служба безопасности явно не справится с таким количеством, - произнес Антонин, окидывая взглядов тянущуюся к сцене толпу. Кажется, недовольных и праздно болтающихся набралось уже около тысячи человек. На самом деле, Долохов был даже не прочь помочь Лестрейнджу. Тем более, главная цель этих несчастных - защита Блэка, на которого, после торжественной и зловещей речи, полетит весь поток обвинений, и дай Мерлин, чтобы не в виде каких-нибудь изощренных проклятий.  - Аврорат взбеленился? - ну, а как же, после ограбления - они теперь нежелательные персоны. Уж, кому-кому, а аврорам сейчас явно не хотелось браться за работу. Пусть это полный не профессионализм, но раз Министр и прочие им это прощают, то, хех, такое и правосудие, такая и политика, такие и преступники: если уже девчонка может ограбить банк. Дожили, докатились. Всего-то год прошел. А в следующий раз какие-нибудь школьники кого-нибудь убьют, и ничего.

В первом ряду, возле самой сцены, стояла молодая женщина, с гордой осанкой, резко выделявшаяся среди сородичей своей ледяной красотой и надменным взглядом. Она резко что-то выговаривала своему соседу, тот почтительно слушал, потупив взгляд. Она беспокоилась за своего супруга, которому выпала "честь" рассказать общественности последние неприятные новости. По правде сказать она боялась, что может произойти что-то нехорошее, но на ее непроницаемом лице не отражалось никакого страха. Она не может показать врагам, что боится, иначе они ее просто разорвут в клочья. Она то и дело бросала обеспокоенные взгляды на мужа, но помочь ему ничем не могла. Единственное утешение - ее маленькая Сибилл пришла вместе с ней, чтобы поддержать. Вальбурга обернулась и посмотрела на нее. Все в порядке, она рядом. Поймав ее взгляд, женщина улыбнулась. Но улыбка у нее вышла напряженная и оттого — чуть кривоватая.
- Сибилл, милая, не отходи от меня, - тихо попросила Вальбурга. Им не нужно было много слов, чтобы понимать друг друга. Сибилл как никто другой понимала, что сегодня случится что-то нехорошее. Ах, если бы она знала, что Орион собирается сообщить. Закрыть Великобританию на неопределенный срок. Кто вообще придумал эту несусветную чушь. И все из-за чего? Из-за того, что одна богатая дурочка решила развлечься? Вальбурга поискала глазами Вивьен. Да, ей пришлось совсем не сладко, после ее выходки. Ей очень повезло, что Азазель смог каким-то чудом вытащить ее оттуда. Вот как ей не повезло оказать в не нужном месте в ненужное время. Я была удивлена, что Данталиан вообще не посадил ее на цепь и в клетку, после этого позорного пришествия. Такое пятно на репутации не легко смыть. Вальбурга неодобрительно покачала головой и вздохнула. Сама бы она никогда не решилась на такое безумство. Развлечение, которое может разрушить честь семьи - слишком высокая плата.
- Сибилл, ты не знаешь о чем болтает народ? Что Министество Магии должно сообщить? - поинтересовалась Вальбурга, сосредотачиваясь на своей служанке. Да, ей определенно нужно отвлечься и заодно узнать о сложившейся ситуации. Интересно Том знает о том, что происходит? - подумала она, делая небольшую пометку в голове: отправить сову Тому сразу после возвращения домой.

Вальбурга полностью сосредоточила свое внимание на маленькой Сибилл. Она затаила дыхание, ожидая ее ответа. Ее служанка отличалась поразительной наблюдательностью. Сама же Вальбурга считала, что это не просто женская интуиция. Ей казалось, что ее милая служанка все же обладала даром предвидения. Иногда в ее взгляде проскальзывало нечто такое, что казалось она знает ответы на все вопросы. Не один раз она выручала своим советом Вальбурга и всякий раз та удивлялась, как же она так точно могла предвидеть. Вот и сейчас она замялась, не зная, что ответить на нескончаемый поток вопросов. Неужели она узнала, что-то ужасное? - с беспокойством подумала Вальбурга. От волнения у нее пересохло в горле, а в голове застучало. Вальбурга едва заметно покачнулась.
- Сибилл, если ты что-то знаешь расскажи мне, - попросила она и поджала губы так, что они вытянулись в одну тонкую линию. Вальбурга выжидающе посмотрела на свою служанку. Это ее молчание сводило с ума. Рой пугающих мыслей вихрем пронеслось в ее голове, заставив женщину глубоко вздохнуть. Наконец, ее служанка приняла единственное верное решение - рассказать все своей госпоже. Сибилл всегда была честна с ней, а Вальбурга любила когда ей говорили правду. Она отвечала ей тем же, рассказывая то, о чем она не могла говорить даже со своими родственниками. Таких секретов накопилось так много, что Вальбурга начала медленно сходить с ума и лишь Сибилл облегчала эту "боль".
- Как ты думаешь, Вивьен и правда могла это сделать? - спросила она почти одними губами, голос у нее неожиданно пропал. Она мельком взглянула на Вивьен. Вальбурга с ней еще не говорила, но это было на повестке дня. Она должна расспросить ее с пристрастием и заодно выбить дурь из ее дурной головы - чтобы больше не творила таких глупостей. Вальбурга вздохнула и откашлялась.
- Я знаю, что должен сообщить Орион, -  голос звучал утомленно, почти обреченно, - и ты как всегда права - это что-то не хорошее. Даже больше, чем просто нехорошее - это чудовищное, - вздохнула она, - что говорит тебе твой третий глаз, моя маленькая прорицательница? - слабо улыбнулась Вальбурга. Она частенько таким образом подшучивала над Сибилл из-за ее наследственности. Сейчас ей необходимо было немного отвлечься.

Adrian Lestrange
Она. Да, Антонин, не стоит недооценивать сумасбродство юных волшебниц - масштабы его поражают. Я выбросил сигарету, предварительно потушив окурок о холодный камень фонтана. Только хотел назвать имя - и неназванная снова направилась ко мне. Я подавил желание уйти или в очередной раз тяжело вздохнуть - но эта девчонка порядком меня достала. Она вихрем пронеслась мимо всех, не обратив внимания на то, что я разговариваю с Долоховым, которого она, к тому же, не знала. Верх не приличия, но я не стал заострять на этом внимания.
- Авроры не придут, - сквозь зубы произнес я, отвечая на вопрос сразу двоим. - Они дали официальный отказ, - я знал, что они не справятся вдвоем. И даже втроем - с натяжкой. Но, раз Долохов предлагал свою помощь - может стоит воспользоваться? Так точно обойдемся меньшей кровью. - И с каких пор ты стала личным адвокатом Блэка? - грозно зыркнув глазами, спросил я у Вивьен. Пусть лучше молчит. Из-за нее вся эта канитель.
Я в очередной раз вознамерился представить невестку Долохову, но она, кажется, решила сделать это сама. Наконец-то. Только что-то не понравилось мне в ее долгом изучающем взгляде.
- В таком случае, я вас покину. Антонин - помощь нужна, - кивнул я ему и направился в сторону Вальбурги.
Я должен был уверить ее, что с Орионом будет все хорошо, хотя я сам в это не очень верил. Подойдя чуть ближе, я окликнул ее.
- Миссис Блэк, - подошел ближе, - Все в порядке? - уже негромко, чтобы не слышал никто лишний.

-Вивьен могла бы сделать это, только если бы у нее были очень веские основания. Она довольно авантюрная дама, но она далеко не безумица.-Сибилл ответила довольно категорично.
Но вот следующая фраза Вальбурги заставила ее побледнеть. Несмотря на шутливый тон, Вальбурга говорила устало и даже как-то измученно. И что говорила! -Что-то чудовищное... но, нет.. этого не может быть. -Сибилл стало по-настоящему страшно. Неизвестность всегда пугает. А тут эта неизвестность несла в себе нечто ужасающее. Каково это: что-то предчувствовать. но не знать наверняка, быть беззащитной, перед надвигающейся угрозой. Девушка одернула себя. Сейчас нельзя было цепенеть от страха. нужно было узнать о надвигающейся катастрофе как можно больше, а затем подготовиться к ней. Предупрежден -значит вооружен. Кажется так. Сибилл всегда жила по этому принципу.
И, уняв, подкатывающий к горлу, страх, она ответила Вальбурге:-Тогда мне есть, что рассказать Вам, фрау Вальбурга. У меня сегодня было видение, не совсем видение. Но этот сон был таким правдоподобным и ужасающим. И он предупреждал о ловушке. Ловушке, в которую мы все скоро попадем. Той, в которую нас приведет это самое событие. Это все не закончится ничем хорошим. Я чувствую это. Так странно... раньше у меня никогда не было видений, а это было такое реальное. Скажите мне, пожалуйста, все, что знаете об этом грядущем событии.
И тут, резко как порыв ветра мимо нас прошла Вивьен Лестрейндж и сунула Вальбурге в руку какую-то записку.
И только Блэк успела заглянуть в нее, к ней подошел мужчина, которого Сибилл не знала, и шепнул что-то на ухо.
В толпе наблюдалось какое-то волнение.
Началось -промелькнуло у немки в голове. Она внутренне собралась, сжимая в кармане волшебную палочку.

Отредактировано Sybill Meier (2013-07-11 23:27:28)

Слухи бродили в Мунго. Слухи ползали по министерству и летали по Косому Переулку и даже по многочисленным поместьям рода Блэк. Слухи были везде, и каждый высказывал свое мнение, остроту ума и скептично, но крайне осторожно, полушепотом обсуждая банк, который таки ограбили, и чету Лестрейндж.
Сам Сигнус узнал обо всем от жены. И сестры, а упоминали брат и половина Мунго. А уж как ехидно высказалась мать. Блэк еще тогда удивился, что старшенький-то так удачно скрылся из виду, но потом понял, что повезло слушать ему самому лишь потому, как не присутствовал на сим прекрасном мероприятии. Ну и еще был персоной "приближенной к королеве", в смысле, сына можно не стесняться, все ж в одной упряжке и вообще, на кривую дорожку не свернет.
К самому "великому событию года" младший из незабвенного черного гнезда, ветки от Поллукс энл  Ирма Блэк отнесся скептично и не слишком серьезно. Впрочем, собирать всякие тайны мадридского двора было его любимым хобби. И время препровождением, исключая работу, конечно же.
Кстати, а вот перед Эль получилось как-то неудобно. Опять подвел, благо, старший и надежный брат, чтоб без него делали, сопроводил юную миссис Блэк вместо непутевого мужа. Опять и снова, мдэ...
И даже неудобно говорить как-то, что на работе был, а не с любовницей или, на худой конец, искал приключений на попу. И вихрастую голову, разумеется.
А Друэлла была расстроена. Наверное. Все же Вивиан ее сестра. Правда, любви, похоже, гораздо больше между Альфардом и Вальбургой, нежели у них. Ну так не то главное, кровь не вода, не откажешься и не заменишь.
А Вивиан интересно бы поймать посмотреть реакцию, но тут уж два варианта: либо ее вконец замучили, или она сидит в основном дома и не горюет. И гостей принимает вряд ли, все же хоть видимость хрупкой и нежной леди, которая подверглась страшому шоку должна же быть?
А напрягать из-за этого Дрю? Смешно и глупо, а главное, слишком яввно. Такие новости захудалого уголка и стоят.
А последние новости совсем не радовали. Блэк с едва заметным беспокойством слушалновости о введении новых гипотетических запретов. Только ведь жене собрался отдаться на растерзание... Эээ, точнее, провести с ней чудесную неделю за Английским каналом,где-нибудь не далеко от Марселя в уютном особнячке...
После доброго и кроткого разговора с матушкой и Альфард бы устыдился за свои гипотетические грехи. Что уж тут говорить о его младшем брате?
Именно поэтому Блэк напялил приличествующее одеяние, висящее на всякий случай в ординаторской, огляделся в поисках жены, поняв мимоходом, что в Мунго она вряд ли обнаружится и в достойном виде отправился в Министерстве. К кузену, он-то должен был хоть что-то знать.
Чувствуя, что мама бы одобрительно покивала на его вид. А лет двенадцать назад бы обязательно одобрительно потрепала за то, что у нормальных людей означает "щечки". Бррр.
Не любил Сигнус эти даже не слишком парадно, но все же выходном тряпье. Ну а кто захочет выглядеть как школьник, которого родители вытащили из компании друзей, приодели и отправили учиться вести "большой политик". То есть, вежливую беседу с гостями.
А в министерстве было... шумно. И многолюдно. Сигнус чуть поморщился, растерянно оглядывая толпу. Он определенно что-то пропустил.  И как тут разобраться?
Но благо давняя привычка присматривать за старшей сестрой не подвела и на сей раз. Хорошая привычка, что не говори.
- Приветствую, - Сигнус легко подошел к сестре и ее окружающим. Кивнул, здороваясь со всеми, чуть шире улыбнулся леди Блэк, - Вальбурга, здравствуй, сестра.
Потянуться и легонько коснуться ее щеки, как бы целуя. Благо, не официальный прием. И пользуясь тем, тихонько прошептать на ушко:
- Вэл, милая, может быть, проводить тебя домой? На тебе лица нет.
И, отстранившись, нахмурился, тревожно оглядывая сестру. Что еще случилось? Ничего, Вэл, все будет хорошо.

Бесконечные раздоры виноватых и правых...
Изначальное деленье на своих и чужих...
Нескончаемые войны ради правды и славы,
Как остаток алкоголя в стакане души...

Если и существовало нечто, позволяющее Мелифлуа без опасений держаться на волнах жизни, зная что никто не ускользнет от ее цепких ручек – то это она сама. Ее собственное умение заводить нужные знакомства.  Умение располагать людей к себе, умение , а точнее дар – не поддаваться эмоциям. Как можно поддаться тому, чего не испытываешь? 
Ламия была нейтральна. Да, она, как и все члены ее семьи, разделяла убеждение того, что чистокровные семейства стоят на ступень выше. Но она никогда не испытывала неровного строя мурашек, шагающих по спине, при любом упоминании о чистокровных. Просто она воспринимала это, как и многое другое, как естественное положение вещей.  Тем более, что ценила она людей не только за прекрасную родословную.  Не менее важным, по ее мнению, было то, что находится в голове у ее собеседника. За это ценили и ее. За это, вездесущие птички напевали ей много интересного.  И сейчас, ее заранее предупредили, что в Атриуме Министерства Магии  леди Ламие Мелифлуа будет чем поживиться. В плане информации, разумеется.
Она прибыла много раньше большинства участников. Прибыла одна, бесцеремонно распрощавшись с братом, с которым сегодняшний день был распланирован поминутно: «Семья безоговорочно важнее, но власть над информацией – это то, что может однажды сильно помочь нам» подумала она и, воспользовавшись каминной сетью, перенеслась в Атриум.  Не привлекая к себе особого внимания, стоя в тени, она держалась в стороне от эпицентра события. От спокойных внешне, но взвинченных донельзя на самом деле дальних родственников и других волшебников. Да, Ламия не страдала острой необходимостью быть непосредственным участником любых событий. Ей гораздо удобней было наблюдать со стороны, выуживать необходимые сведенья, подчеркивать детали и делать выводы.  На естественный вопрос «почему?»  она отвечает просто:
- Как можно в подобном гомоне узреть главное, когда не видно деталей? Ведь главное, порой, именно в этих деталях.
И сейчас, укрытая от всеобщих взглядов тенью,  а быть может незаметная из-за отсутствия суетливости, она наблюдала и делала выводы.   Ламия была в курсе того, что Гринготтс  был ограблен неизвестным. Вернее как, лицо совершившее нападение было довольно известным.  Вивьен Лестрейндж. Просто широкой общественности было совсем не обязательно связывать образ грабителя и это самое лицо. Недопустимая комбинация, и Мелифлуа это знала. Как и то, что связей семьи Лестрейндж  достаточно, чтобы замять это дело. Тем более, что и уполномоченным лицам совершенно ни к чему шумиха, что поднимется вокруг этого дела. Полукровки и магглорожденные. Они готовы топить чистокровных, не осознавая того, что именно чистокровные семьи – столпы этого мира. И разрушив эти столпы, грязнокровки  сами погибнут под их обломками. Всегда будут те, кто доминирует, и те, кто подчиняются.  Глупо этого не понимать.   Да гриндиллоу с ними, со всеми. И с ограблением, и с грязнокровками и с осколками мироздания тоже.
Мелифлуа не побеспокоили бы из-за такой мелочи, как шалость леди Лестрейндж-Розье. Мелифлуа не стала бы тратить свое время на то, чтобы узреть трепку которую зададут Вивьен. Тем более, что подобные зрелища предпочтительно не выносить на всеобщее обозрения. Нет. Здесь должно было случиться что-то гораздо важнее, чем разбор полетов. Что-то более значимое.  И судя по поведению Вальбурги Ламия была права. Женщина была чем-то взволнована. Мелифлуа на собственном опыте знала что такую как Вальбурга пробить чем-то сложно. По крайней мере на людях. Блэки всегда были и остаются семьей, на которую равняются. Семьей, которую почитают, власти которой отдают дань. И известно, что все они горячи, все они опасны. Поэтому к вопросам самоконтроля в таких семьях подходят обстоятельно и серьезно. Свои выводы Ламия строит именно на этих фактах. А наблюдения принимаются во внимание, и корректируют эти самые выводы.
«Что мы имеем. Все встревожены, но это мелочно, ибо решают они далеко не главный вопрос. Все обеспокоены судьбой Вивьен. Я могла понять, если бы Блэки были возмущены. Друэлла родная сестра Вивьен. Но здесь не то. Здесь что-то совершенно иное.  Значит ли что они знают что произойдет дальше? Определенно.»
Наблюдать со стороны больше не имеет смысла. С таким же успехом она могла сидеть дома, и не трать свое драгоценное, и это не эпитет, время.  Покидая пункт своего наблюдения, Мелифлуа двигалась медленно, грациозно. Впрочем, как и всегда. Минуя множество знакомых, кивая им головой, она пробиралась к Вальбурге.  Возле последней находилась девушка. На первый взгляд – обыкновенная прислуга. Выглядела, правда, не затравлено. Видимо Вал к ней была великодушна.  По крайней мере, судя по тому, как девушка вела себя можно было сделать вывод, что не смотря на должность прислуги она есть что-то большее.   Добравшись, наконец, до желанной особы, Ламия наконец-то открыла рот.
- Рада видеть тебя, Вальбурга.  -  произнесла она, не трудясь строить приветливую мордашку.  К чему театр, тем более для тех, кто осведомлен об истинном положении дел.  – Ты знаешь что здесь происходит? – Вопрос, который больше звучит как утверждение.  Ламия испытующе смотрит в глаза леди Блэк.
«Кто это был? Почему он так на тебя действует? Ох, рассказала бы мне все. Знаешь ведь, что Мелифлуа никогда не расспространяют секреты Блэков. Даже самые страшные и отвратительные.»