Ричард плохо спит этой ночью, слишком много ворочается и подолгу смотрит в потолок; он думает о том, что завтра - последний в его жизни матч по квиддичу, что завтра один из тех символических звонков перед концом прекрасных семи лет в замке; он думает о том, что завтра они должны, обязаны выиграть, ведь это их последний год, последний раз, не могут же они проиграть? Ричард думает о том, как после победы все будут поздравлять и восторженно вспоминать лучшие моменты игры, как, может, та симпатичная девчонка с пятого курса подойдет сказать пару слов, как строгий декан смягчится и скажет, что гордится ими. Ричард думает об этом все совершенно невольно, и он правда старается заснуть, но мысли соскальзывают к размышлениям о завтрашнем дне. Только под утро ему удается поймать беспокойный сон, достаточный, чтобы отдохнуть, но не слишком, чтобы почувствовать себя готовым. Сокурсники натягивают рубашки и перешучиваются, но Ричард замечает потом за завтраком, как товарищи по команде невесело поглядывают на волшебный потолок - а на нем тусклые тучи и дождь. Никто из них особенно ничего не ест, и Ричард тоже - вяло ковыряет вилкой свою порцию и пытается поддержать разговор. Его хватает только на взгляды в сторону слизеринцев. Да, как же: вечно довольные собой, они настроены куда веселее, и с какой-то победоносной искоркой в душе Ричард замечает, как сползает с лица улыбка их ловца, когда уходят его собеседники.

В гостиной Ричард ерзает в кресле и поминутно смотрит в сторону окна - закончился дождь или нет? Такая погода совсем не на руку им, и фантазировать о славной победе, подкрепленной золотым солнцем, сложнее. Ричард неубедительно говорит о том, что хочет размяться, и выскальзывает из гостиной. Пока он спускается по лестницам, начинает думать о более насущных проблемах: как сейчас дела у слизеринцев? Они, наверное, извлекут все из своей тренировки. Может, кто-нибудь травмируется там, на поле, прямо сейчас? Это мог бы быть тот охотник, с которым, вроде встречалась его сестра, или вратарь. Или вовсе ловец; древко у метлы может быть довольно скользким, например. Ричард довольно малодушно разыгрывает в своем воображении сцену матча после такого происшествия: вот на поле выпускают никудышного запасного, неповоротливого и медленного, и ловец Гриффиндора  делает свое дело, играючи...

Ричард допинывает камешек от замка до самого поля. Увлекательное занятие, однако, но не сравнится с тем, что ему удается увидеть часть слизеринской тренировки. Он не поднимается на  трибуну, а стоит даже чуть в стороне - но этого достаточно, чтобы увидеть, что, к счастью, особенных нововведений у них нет; но и что, к сожалению, они по-прежнему довольно хороши. И отыграли тренировку слаженно и безупречно, насколько мог судить Ричард. Когда игроки уходят в раздевалки, они замечают Ричарда и начинают о чем-то смеяться. Задней мыслью он понимает, что его "шпионаж" - повод для них, и потому лучше бы отсюда уходить. Вовремя он успевает разглядеть в девушке, которая сидит под трибуной поодаль свою сокурсницу.

Ричард осторожно будит Минерву; они оба изрядно промокли, и он думает о том, что капитан сейчас на взводе, а пропадающие невесть где игроки ему спокойствия не принесут. И не скажешь же, что случайно и совершенно ненамеренно подсмотренная тренировка соперников была хороша?
- Пойдем?
Пока они идут к замку, разговор не клеится, каждый по-своему взволнован.
- Гм, в команде работать они так и не научились, - покашливая, говорит Ричард в шутливом тоне. Такими репликами и обмениваются с Минервой, пока поднимаются обратно в башню. Ричард поглядывает на свои часы: полтора часа до игры. Совсем скоро наступит их последний выход.