Леонард Браун
_______________

Я уже давно потерял счёт дням - сколько их прошло уже не знаю и сам. Время для меня прекратило свой бег в тот момент, когда поздно ночью в мой дом ворвались незнакомцы в странных масках. Это было так неожиданно, но я не растерялся и сражался как лев. По крайне мере мне хочется так думать. Эти нападающие были странные - они не применяли волшебных палочек. Сначала я даже не понял этого, но потом стал замечать как тяжело им было остановиться после заклинаний. Я слышал о Пожирателях смерти, видел черные метки в газетных вырезках, но я не знал, что их так легко победить. Но я рано праздновал свою победу. Все произошло в одно мгновение - палочка была выбита из руки, меня схватили и связали. Дальше мои воспоминания обрываются. Помню, что я проснулся в каком-то помещении, мои руки были связаны, а голова гудела. Я что-то прохрипел и мне дали попить. Тогда я не думал, что в воду могли что-то подмешать - яд? сыворотку правды? Мне хотелось лишь заглушить головную боль и резкий металлический привкус во рту. Сначала я задавал вопросы, но ответом мне было - молчание. Когда я стал чувствовать себя лучше, я стал осматривать то место в котором оказался, но не было ни единой зацепки, где я мог быть. Я пытался снова и снова заговаривать с людьми, которые приносили мне еду и воду, однажды я даже пытался сорвать с них маску, но ничего не вышло. Спустя несколько дней, а может и недель, они стали заходить ко мне чаще, и задавать вопросы. Но я отмалчивался, также как и они когда я требовал ответы на свои. Я понимал, что долго эта игра в молчанку продолжаться не может и был прав. Они начали применять более действенные средства - пытки, артефакты, зелья. Я всегда чувствовал боль или слабость, мне хотелось выбраться отсюда и умереть. Когда я был в полузабытьи после мучений, до меня доносился шепот моих похитителей, так я узнал кто они и что им было нужно. Магглы, сквибы, отбросы магического мира ратующие за избавление от магии и волшебников. Они были изобретательны и безжалостны. Я знал, что умру, как только выдам все секреты. Но я не хотел становиться трусом, но у меня есть одна слабость - я боюсь боли. Каждый раз, когда они мне ее причиняли, я рассказывал им что-то о волшебниках. Я ненавидел себя за эту слабость, но ничего не мог с этим поделать.
Сегодня я принял решение - бежать или умереть. Они пришли ровно в назначенный час и стали пытать меня. Я заходился криками и выплевывал вместе с кровью новые сведения о магах. Я слышал смех одного из них - он явно наслаждался пыткой.
- Пожалуйста, я больше ничего не знаю, отпустите меня, - в который раз взмолился я. Это было бесполезно. Эти нелюди ни за что не отпустят меня живым. Как только я перестану быть нужным, они меня убьют.

Я всегда безразлично следил за пытками волшебников. Тот или другой - как разница - если все они заканчивали одинаково, не предоставляя нам никакой важной информации. Одни умирали, гордо поджав язык, другие - сходили с ума от нестерпимой боли. Все шло бес толку, и я не был уверен, что этот очередной пойманный нами маг расскажет нам что-то стоящее. Уже прошло довольно много времени  с той поры, как он пользуется нашим гостеприимством, но кроме бесчисленной информации о расположении кабинетов в их Министерстве, мы не узнали.
Рунил записывал показания этого, как же их называют... невыразимца. То же мне, название. Я знал, что эти люди занимаются артефактами и предсказаниями, по крайней мере так мне сказала Дженифер. Кажется, что она же мне говорила, будто на этих тварей нельзя воздействовать их зельем, сывороткой правды - из-за какой-то клятвы они сразу умрут, не успев раскрыть не единого секрета.
Я всегда безразлично следил за пытками волшебников. Но сегодня эта счастливая доля выпала мне: нельзя же заставлять Дженифер пачкать руки, а Рунил почему-то доверяли только писчую работу. Я был не против. Не против, и даже за. Во мне скопилось достаточно ненависти, чтобы провернуть это нехитрое дельце. Этот волшебник молил о пощаде. Господи, какая глупость. Именно на это ему стоит меньше всего рассчитывать.
- Хорошая идея, - согласился я с Рунилом, усмехнувшись. И направился в сторону разведенного огня, откуда выглядывала уже раскаленная до бела железная кочерга с узорчатой печаткой на конце. Я одел крепкие рукавицы и взял в руку своей орудие для пытки. Стал медленно приближаться к своему пленнику. Он в страхе задергался. Боится боли. Они все боятся боли. Еще не один не показал себя достойно. Не дожидаясь, пока маг снова начнет отпираться или молить о пощаде, я приложил раскаленную печатку к его плечу. Горячее железо насквозь прожгло и без того изорванную рубашку, оставило на коже багровый след, заставляя невыразимца кричать от боли. - Отвечай! - прикрикнул на него я.
Не дождавшись достойного ответа я снова приложил к своему пленнику раскаленное железо. Снова крик. Какая ласкающая душу мелодия. Ничего, никаких результатов. Тогда я обратился к Дженифер.
- Это бессмысленно, проще запереть его, - сказал я, - Тогда он родную мать продаст за еду и питье, - я посмотрел на Джен, которая о чем-то серьезно размышляла.

Леонард Браун
______________

Мне было страшно, стыдно и больно. Я словно какой-то маггл молил о пощаде, заливаясь слезами боли. Они совсем не жалели меня. Они были зверьми, которые ради своих целей могли убить невиновных. Сначала я не понимал почему эти незнакомцы меня ненавидят, но после я стал улавливать обрывки их разговоров - они безумцы, ненавидящие любые проявления магии. Работая в Министерстве я никогда с ними не сталкивался, даже не знаю о существовании этого адового места и вот по случайному стечению обстоятельств я здесь. Сколько еще людей до меня побывали на этих пытках и сколько из них числятся пропавшими без вести? Я связан Непреложенным обетом и не мог рассказать им особо важных вещей, но они были упертыми. Я услышал как тот, неприятный хихикающий тип предложил каленое железо. Я в ужасе задергался, в надежде освободиться, но веревки еще сильнее впились в мои конечности, причиняя нестерпимую боль.
- Пожалуйста, не надо. Я все скажу вам все-е-е-е, - я закричал нечеловеческим голосом, когда раскаленное железо коснулось моего плеча. Я почувствовал отвратительный запах своей горелой плоти. Меня начало мутить и перед глазами запрыгали черные точки. От боли я грозился потерять сознание. Не успел я и слова вымолвить, как железо снова коснулось меня, заставляя невыносимо корчится и кричать о боли. Я последний раз дернулся и обмяк, тихо постанывая. Терпеть было невыносимо, я ожидал нового ожога, но женщина остановила моего мучителя. Я тихо пробормотал слова благодарности. Она вышла на свет и я чуть приподнял голову, чтобы разглядеть ее. Она была красива. Невероятно красиво и была наполнена состраданием. И что этот ангел делает среди этих демонов? - мелькнула мысль в моем истерзанном теле. Она подходила ближе и я в страхе задергался. Каждое движение приносило новую боль.
- Я рассказал вам все, что знаю, - срывающимся от боли голосом пробормотал я, - нужный вам артефакт находится у Лестрейнджей. Я не знаю точно так ли это, но ходили такие слухи, я никогда не видел его, - я замолчал на мгновение, чтобы сплюнуть кровь, - если он и существует, то обладает по истине катастрофической силой. Я замолчал со страхом смотря на женщину перед собой. Если и этот ответ не удовлетворит их, то последует новая боль. А если удовлетворит, это может стать началом его новой жизни - загробной жизни. Я снова застонал от боли, умоляя отпустить меня.

В ней закипала ярость. Ярость не из-за чертовой чистокровки на стуле передо мной, а из-за сноба Рунила. Он был настоящим садистом. Больным извращенцем, который бы с удовольствием воспользовался пилочкой для ногтей в медленном отпиливании пальцев мага. Он чем-то напоминал девушке Сирруша - существо с рогатой змеиной головой и чешуйчатым телом змеи, львиными передними и орлиными задними ногами, - кровожадный, немного суетливый, горделивый и какой-то... склизкий. Рунил был зол на магов больше любого из нас.
"Комплексы, милый мой... Это все простые комплексы, а не стремление к всеобщему равенству"
Луччи бросила на него взгляд, одновременно делая глубокий выдох чтобы не взорваться. Все дрязги внутри Инквизиции должны разбираться только наедине, и никак не в присутствии "испытуемых".
- Я понимаю тебе он сказал намного больше? Найди мне информацию по этим Лестрейнджам..., - эта фамилия была на слуху, чем-то едким отзывалась на языке, когда произносишь её.
Лестрейндж... Лестрейндж, - повторяла она про себя, словно пробуя это слово, словно стараясь распробовать что-то в нем еще... понять где она ранее слышала эту фамилию...
- Принесите ледяной воды, - вернулась в себя Луччи, отходя от мага в сторону окна, - Чередуйте железо и воду, а когда он потеряет сознание... кончайте его. Эта рыба бесполезна, как использованная туалетная бумага.

Леонард Браун
______________

Я стонал и корчился в веревках - это забавляло их. Их черные сердца наслаждались этим чудовищным зрелищем, а я никак не мог прекратить это развлечение. Они не люди, они монстры скрывающиеся под человеческой личной. Мне было страшно, по настоящему. Я боялся, что это мой последний день, а мне еще столько нужно было успеть сделать. Я не могу мереть молодым, это так не справедливо. Запах горелой плоти вновь неприятно щекочет мне ноздри, железный привкус свежей, горячей крови, заставляет сглотнуть неприятною желчь. Мой взгляд, направленный на женщину, был наполнен болью, страхом и надеждой. Я надеялся, что этой информации будет достаточно и меня отпустят на все четыре стороны. Но я жестоко ошибся.
- Пожалуйста, я больше ничего не знаю про него. Лишь старые сплетни, но вы наверное и без меня их знаете, - в моем голосе была мольба. Женщина отошла от меня и пожелала прикончить. Я захныкал от страха. Их интересовал довольно странный артефакт и я действительно мало, что о нем знал. Лишь обрывки разговоров, которые просачивались в Отдел Тайн. Поговаривали, что этот артефакт обладает сильной темной магией, но исследования ни к чему не привели. Он был отдан Лестрейнджам для хранения, как бесполезная, но безусловно дорогая вещь. Я никогда не видел эту вещь и не знал, как она выглядит. Почему магглы интересуются, какой-то ерундой?
- Я не так много знаю об этих магах, - осторожна начал я, опасаясь, что мои слова могут спровоцировать их на нечто страшное, - Это древний богатый чистокровный род. Данталиан Лестрейндж является единственным наследником и как раз он недавно женился. Об этом было написано в «Ежедневном пророке»  - я на мгновение замолчал, чтобы сплюнуть кровь, - это наша газета. Ее зовут Вивьен Розье. Это все, что я знал об этом семействе. Лишь голые факты, которые были доступны всем. я надеялся, что это как-то им поможет и они отпустят меня. Я слишком сильно хотел жить.