Сова уже давно улетала обратно к своей хозяйке, а она так и стояла у окна. В руках все ещё сжато письмо. Черные строчки пляшут на пергаменте, а буквы пляшут и прыгают. Строчки смешались, как и слова. Она беспокоиться, хмурится и силится понять. Что случилось? Какая деталь сломалась? И кто кому опять наступил на горло? Ту, которая писала эти слова она знала, но сейчас не узнавала. Откуда взялись планы? Болезненность и циничность врача? Может... да все может. В этом увлекательном танго жизни, может случиться абсолютно все от а до я. Просто выбирай любую букву и называй. С привычной прямолинейностью, и все-таки права подруга некоторой циничностью, обнажи острые углы-ножи дамы, которую все знают как Судьбу и Жизнь. Порань об них руки, оставь на память не заживающие порезы и продолжай шагать вперед. Падай, разбивай, только обязательно вставай и иди вперед. Что там ей писали про болезненную натуру? Кажется, это заразно. Ещё раз пробегает взглядом по строкам и в памяти остаются лишь какие-то обрывки и вырванные из контекста слова. Она пытается собрать из них целую картинку, но части не сходятся и мозаика не получается. Пора с этим заканчивать. Пергамент в сторону, но сама все так же у окна. Как будто ждет какого-то знака, которого никогда не будет. Глупость. Всё глупость. Вот придет, а она придет, я устрою ей допрос. Расспрошу, разведаю и заставлю выпить ромашковый чай. Он спасет, мы как всегда найдем какую-нибудь забытую всеми тропку и пойдем по ней. У нас просто специфика такая. У нас просто... очень не просто. Или просто мы никак не разберемся в этом слишком просто мире. она улыбается, уже проще, легче, чуть веселее и пытается вспомнить свой ответ. Что она написала в ответ? Наверное, опять взяла этот слог и припомнила все прозвища. Ей стыдно. Завалила вопросами и намеками. В этом вся она, колдомедик Селия Гринграсс. Интересно какой бы её сделала другая работа? Или она была бы такой же в том же Министерстве? Которое я терпеть не могу. Прогнившее насквозь. Серое, где дальше своего места не уйдешь. Уж лучше белые стены госпиталя, где в воздухе витает аромат зелий, трав и болезней. Св. Мунго напоминало ей место, где все либо замирает, либо течет как тонкий ручеек воды. Медленно, так что стрелки часов никогда не сдвинутся с привычных цифр. Взмах, письмо упадет куда-то в никуда. Как бабочка вспорхнет и улетит с руки. Пора подготовиться к встрече гостей. Сегодня - завтра, у них всегда был неверный календарь. С улыбкой она сделала шаг в сторону, направляясь к книжному шкафу, где надежно были спрятаны бокалы для виски и сама янтарная жидкость. Эликсир для богов, как часто она сама же и шутила. Нектар высшей пробы, чистый шотландский, хоть что-то хорошее от этого соседства, кроме многолетней истории вражды. Коснуться зеленных корешков и раздвинуть их в стороны, чуть надавить на деревянную панель и раз! Огненная линяя, и шкафчик уже открыт. Магия иногда очень занятная вещица. Бокалам пора выйти в свет, виски начать танцевать и блестеть в свете вечерних лучей. Это как традиция, проводить так вечера. Сколько она себя помнит, их маленькая компания собиралась всегда вечером где-нибудь... у Гринграсс. "Приют для обездоленных и мятежных особ. Св. Мунго всегда заботится о вас, даже, когда вы этого совсем не ждете". Нейтральная территория, такая же как и вся её семья. Отец всегда придерживался мнения, что единственное чему можно служить это честь семьи. Других идолов и богов у них не держали. Возможно это способствовало развитию свободолюбивых наклонностей и вольных мыслей и привело к тому... а много к чему. она отмахнется от мыслей, как от тонкой паутины, что незаметно нависла над ней и добавит к имеющимся гостям круглого стола вазу с фруктами. Изысканный натюрморт, ведь дамы должны закусывать и не должны пить виски. Для них есть шампанское и вино, для них есть все более милое, легкое, воздушное, а хочется резких линий, острых углов и делать, что душа прикажет. Сейчас она требует перестать отвлекаться. Где же тут был шоколад? Серебренная фольга как острое стекло переливается разными цветами, искривляет и отражает. Упаковок никогда нет, они давно уже разорваны в клочья, а в этих конфетах кажется коньяк. Почему бы не добавить их к празднику? Гулять так гулять. На секунду она оглянется на часы, что стоят на каминной полке. И в тот же миг отвернется, оттуда на неё смотрят с укором семейные фотографии и старая игрушка, что когда-то давно подарил брат. Кролик уже давно не такой белый и выражение его стеклянных глаз навивает грусть. У его лап лежат карты. Только Таро и пусть она не сильно верит во все эти Прорицания, но иногда так приятно узнать, что обещает тебе Колесо судьбы. Может быть звонок в дверь? Или всколыхнет зеленным камин? Для Вив он всегда открыт. Или где-то на улице будет слышен хлопок аппарации?  Сегодня на удивление тихо. Но ведь это только пока?

Теперь её положение у стола, схватившись за спинку стула. Вот бы не сломать бедное дерево, этот темный материал. Рука тянется к салфетке на столе и рвет несчастную бумагу на тысячу кусков. Нет, все-таки стоит поменять на ткань, её сложнее повредить. Белая бумага с узором исчезает, уступая место белой ткани с синими и зелеными линиями. Гринграсс даже не пытается понять, что же там изобразил автор, просто разглаживает и складывает. После изучив на предмет складок, кладет на тарелки. Идеально. Подумать, чтобы разозлиться. В этом мире не бывает ничего идеального, им ли это не знать? Она раздражена, ей хочется что-нибудь разбить, но волна злости исчезает так же быстро, как и появилась. Пустота и неуверенность. С чего она взяла, что календарь соврет и завтра наступит сейчас? Может потому что дни у них вечно забегали вперед, а числа путались. Этот эффект неожиданности, чтоб его. Никогда не срабатывал. Отпустить спинку стула и сделать пару шагов, замереть прямо напротив двери. Ждать, как ждут возвращения дорого человека домой. Ей ли привыкать? Она же вечно чего-то ждет. Суровый реализм смешался с идеалистками надеждами и обратился во фразу, - "Всё будет хорошо". У кого? Когда? Ответов нет. Просто все будет, стоит приложить лишь силы. Раз, два, три, четыре, пять и хлопок опять. Как непривычно, слишком шумно. Где же твоя осторожность? Дверь заранее открыта. Встречала она её как всегда с улыбкой, только вот никак не ожидала увидеть её такой. Какая-то неправильная картинка. Где художник? Я хочу исправить рисунок, цвета и атмосферу. Ей нравиться молчать пока её зовут, это как синдром ненужности, и именно в такой момент понимаешь, что кому-то необходима. Её зовут, она делает вид, что не слышит, а просто стоит с улыбкой. Не узнает. Что случилось в твоем доме? Откуда эта вымученная улыбка и этот усталый взгляд? Сколько ты спала? Или это просто очередная ссора? А может твоя таинственная работа? Или та-самая-тема-табу? Ты плакала? Я вижу ты плакала! И снова не скажешь почему. Даже не вопрос, простое утверждение. Сотни вопросов и одна простая уверенность в том, что ответов на них она не получит. Она не ожидала объятий, это так не в стиле леди Вивьен Лейстрендж, в девичестве Розье... но как же это похоже на усталую от проблем Вив.
- Чтобы ты улыбнулась и оживилась,- Селия подмигивает подруге,- видишь мой трюк сработал. А ты тоже маленькая лгунишка, буду завтра, сегодня никак. Вечно ты так.
Она говорит, опять много. Это от волнения, она боится, что Вивьен сейчас с усталой улыбкой скажет, что она всего лишь на пять минут и ускользнет во тьму, в эту липкую вязкую тьму, что никогда не выпускает своих заложников. Она боится за неё. Поэтому говорит, как юная болтушка, которую не учили молчать.
- Да чего же мы стоим! Плохая из меня хозяйка,- хватает за руку и тянет к столу, усаживает на стул, ещё бы связать, чтобы не убежала от вопросов,- Садись, чувствуй себя как дома и забудь, что ты в гостях. Улыбнись и взбодрись, тут ревнивый муж тебя за углом не поджидает, работа из камина не выскочит и родня в гости не нагрянет. Так что расслабься, Вив. На тебя жалко смотреть. Неужели Министерство так озверело в последние дни?
Она задает простые вопросы на открытые темы. Она шагает по краю и внимательно смотрит ей в глаза. Пока ещё Селия не наступила на грань, а Вивьен не показала знак стоп. Может это большая глупость думать так с моей стороны, но, кажется, она не любит врать нам с Вэл., но и правду сказать не может, иначе... Это иначе пугало и связывало и она понимала. Хотя и ненавидела себя за это понимание. Ведь в душе ей так хочется отбросить его в сторону и задать все эти запретные вопросы.
- Конфетку? Они кстати с коньяком. Фрукты? Шоколад? Или что-то более сытное? Виски я тебе налью, в этом доме можно и откинуть в сторону правило "разливают мужчины",- янтарная жидкость наполняет собой хрустальные бокалы и искрится в свете ламп,- Хотя я и вижу, но все-таки спрошу, как ты? Не только самочувствие, в общем, целом и частности. Это вопрос не только, как твоего врача, но и твоей подруги.
Она замолкает, знаете как музыкальная шкатулка, у которой завод кончился. Вот она все играет, играет, а потом раз и обрывается на полутоне. Она ждет. Она хочет получить ответы хотя бы на эти два вопроса. Она надеется на честность или хотя бы не на чистую ложь, пусть разбавит хотя бы сорока процентами правдами... пусть хотя бы скажет, что все можно наладить, отстроить заново или привести в порядок.

Внимательный взгляд и два бокала виски. И все больше атмосфера похожа на какую-то деловую, а не легкую дружескую, когда можно расслабиться и просто поговорить. Селию не покидало чувство, что она и не покидала работу. Просто очередной прием, снова проблемы и она должна помочь. Д-о-л-ж-н-а. Просто потому, что в Министерстве скучно, а в Св. Мунго каждый день что-то случается. Просто клятву давала. Медкии они же такие нейтральные в своих белых халатах, даже давно их сняли.
- Потревожить? - она не может сдержать усмешку,- Когда вы все начнете просто проходить мимо и заглядывать на огонек, а не тревожить? Ненавижу это слово, но все равно буду ждать.
Тревожить? Скажите ей как может потревожить друг? Как может побеспокоить подруга? Как? Вы просто объясните ей как такое может случиться? Ей такому на Райвенкло не учили. И звучит так грустно, остро и фраза как будто проводит черту. Не спрашивай, не задавай вопросов, не надейся. Я устала. Вот взять и сорваться, как с цепи.
Она наблюдает. Видит, как вздрагивает подруга при имени мужа. Видит напряженность. Видит... да все она видит и легче ей от этого не становиться. Потому что руки связаны, потому что вопросы тянут в тишине и много ещё почему. Она лишь может молчать и верить в эти ответы, которое больше уводят от правды, чем ведут к ней. Она будет кивать, поддерживать, поить зельями, залечивать раны и не ждать, что ей наконец-то объяснят, что, саламандра их дери, тут творится. "Когда появились эти секреты, как будто на каждую из нас связывает Обет. Мы все время отводим глаза, у нас есть сотня тем табу и о чем говорить? Обсудить погоду? Поговорить о работе? О доме? О семье? Эти светские разговоры, что казались раньше так ненавистны только и остались. Один не верный вопрос и все - дела, дела, пока, я может буду завтра. Что происходит в этом маленьком волшебном мире?!"
- Тогда что? Семья? - она поднимает бокал и делает небольшой глоток, потом смотрит на Вивьен через янтарную призму. Её отражение ломает, бьется на грани и изменяется. Просто не та. Какая-то ложность и как будто кто-то чужой держит её на цепи, а она не может разбить цепь не пострадав сама. Домашние проблемы? Ссора с мужем? С сестрой? Родители? Хотя бы одну подсказку, хотя бы один намек,- Я могу с ходу назвать сотни причин, но ведь это все будет не то, ни так ли? Это ведь снова не тот вопрос. Как выстрел в воздух.
Мимо. Не попала. Возникает ощущение, что они играют в какую-то игру. Знаете, ведь любой Обет можно обойти. Если человек догадается сам, то никто не сможет сказать, что вы сами нарушили тайну. Просто догадаться. Только как просто это сказать и как сложно сделать. И толку от учебы на синем факультете, когда знаний не хватает, чтобы помочь?
- Перестань. Это не отвратительно, это жизнь, Вивьен! Слышишь, просто судьба! Магия, если тебе будет легче! Не казни себя, не возводи на эшафот. Ты не прорицатель, не можешь предсказать какие последствия будут от каждого твоего шага.
Она делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Она должна взять себя в руки, ради подруги. Двух  нервных дам этот дом не вынесет, да и кто тут врач. Жаль её спокойствие тает, как туман. Вопрос о том. зачем ей зелье тает в воздухе, когда она видит синяки на светлой коже. Ей даже не надо спрашивать откуда. Слухи казалось бегают по всей Магической Британии. Сама она ушла с вечера раньше, больному стало плохо и её срочно вызвали в госпиталь, но обрывки чужих разговоров долетели и до неё. Просто хотелось не верить. Она не спрашивает, ничего не говорит. Просто встает и направляется к комоду в углу комнаты. Раз и в её руках уже небольшой чемоданчик с зельями. Что же понадобиться сегодня? Обезболивающее зелье, двух хватит, Глоток Покоя или одно заклинание Bono sis animo, Синякозаживляющая мазь, этого побольше. Как хорошо, что она успела пополнить запасы. Что ещё? Восстанавливающее зелье из Мандрагоры, один пузырек. На всякий случай. Селия методично вытаскивает зелья и расставляет их перед собой на столе. Бокал уже давно забыт и отодвинут в сторону.
- Тихо, тихо. Сейчас мы тебя подлечим, ты же у нас такая сильная. А тот кто отдал письмо? Ну что ж с ним разберемся потом. Уверена Вэл одолжит нам яду, у неё есть я знаю.
Она поднимает палочку, она уже собралась произнести заклинание. Всего-то три слова и успокаивающие чары начнут своё действие, но... рука так же опускается, а волшебная палочка исчезает в кармане. Пусть выплачется, выпустит все, что накопилась. Кто тут узнает?
- Возьми,- она ставит рядом с бокалом Вивьен Обезболивающее зелье, а сама берет в руки мазь. Какую-то придется отдать ей с собой,- Сейчас займемся твоими синяками. Глоток покоя не проси, пора выпустить пар. Расскажи своей старушке всё. Обещаю молчать.
Она садится рядом с ней и начинает методически обрабатывать её синяки мазью, что тут же начинает действовать. Ярко-жёлтые пятна скрывают синий цвет, заставляют его исчезнуть. Почему же так легко залечить внешние раны, а внутренние заживают годами?

В апреле всегда кажется, еще немножко и все наконец-то будет хорошо.
Макс Фрай

Она слушала её и не верила. Вот так просто. Старые запреты рушились на её глазах, падали подобны тяжелым цепям. Ей так хотелось попросить кого-нибудь разбудить её, окликнуть и доказать, что это настоящее, а не сон, навеянный усталостью и желанием распутать узлы. Вивьен. Дорогая Вив. Бедная ласточка. Как высока ты летала, как неопрятно оказалось возвращение на землю. Как много ран на твоих крыльях и как велика печаль в твоих глазах. Небо привязывает, ломает и не желает отпускать. Острые кинжалы слов тоже ранят, особенно в мраморных стенах старых домов.
- Уверена, что могу? Уверена, что не скажешь, чтобы я замолчала, не задавало вопросов? Как много стало таких тем, что подобны юным дебютанткам, смотреть можно, а трогать нельзя.
Она боится начать, боится, что стоит задать лишь один из тех вопросов, как она вскочит птицей разъяренной и улетит туда, где её не достать. В те края давно не летают письма и не ходят поезда. Там она закрыта за семью засовами, а черный плащ тьмы и белая маска луны скрывают её лицо. В тот дом вызывают её, как врача, когда слегла её пациентка и никак иначе. Знала ли она? Догадывалась, складывала разбитые осколки и не хотела верить. Опасная игра, опасные связи. И их уже не порвать никакими заклятиями, не прожжешь опасными зельями. Над ними даже время не вечно. Черные рисунки на светлой коже и она даже не хочет проверять. И разве об этом они мечтали, когда ходили по коридором старого замка, бегали на лекции старых преподавателей и нарушали правила? разве это взросление мы так ждали? Как легко все рушится, достаточно всего лишь не верного шага, одного порыва штормового ветра и карточный домик пал. Селию режут её слова не хуже ножа, они проникают куда-то в душу и заставляют придумывать обходные попытки, предлагают украсть и спрятать подругу. Как курица наседка, заботящаяся о воем цыпленке.
- Нет,- она хватает её за руки, сжимает их крепче,- Нет,- она пытается поймать её взгляд,- Ты слышишь меня? Я говорю нет. Ты н-и-к-о-г-д-а и никому не доставляла неприятностей. Какие ж это неприятности, если ты нам так дорога.
Это правда. Это не неприятности, это просто суровая жизнь. Она была бы рада видеть её здоровой, но разве это не признак доверия? Пусть она приходит к ней залечивать раны, она поможет. Она ведь так ими дорожит. Селия складывает оставшиеся баночки в мазью в маленькую сумку и пододвигает её к Вивьен, туда же отправляется зелье из Мандрагоры. Глоток Покоя все ещё находится в её руках. Иногда это зелье на вес золота, просто чудесный состав и как быстро успокаивает. Один глоток и человек спокоен как никогда. Колба зажата в руке. Стоит или нет?
- Отпусти, отпусти это все. Ты не виноваты, это твой выбор, а выбор всегда сложен,- на её устах появляется непривычная усмешка,- мне ли не знать,- тихо, и, кажется, никто не услышит,- Тогда не сопротивляйся, стой на своём, борись ради того, что тебе дорого, ради своей правды,- она пытается улыбнуться, более радостно, как прежде,- только не сдавайся. Леди черных Роз это не к лицу.
Она понимает, она видит. Её старая подруга подошла к грани, теперь заглядывает за край пропасти. Что она там видит? Кто знает. Для каждого вид свой. И если ад и рай действительно существуют, если Магия не так великодушна, то за краем пропасти начинается ад. Судьба? А что судьба, она игрок, у которого в руках множество карт.
- Скоро, очень скоро. Просто надо... время,- глупость,- Мерлин, я понимаю, что говорю глупости, известные истины. Но ради себя, Вивьен я прошу тебя ради себя, ты должна быть сильной, перетерпеть, переждать. Этот ураган, как и любой подобный ему минует, уйдет разрушать другие жизни, разорять чужие дома, а небо твоей жизни прояснится. Просто наберись терпения.
Гринграсс забирает у подруги бокал и ставит перед ней Глоток Покоя. Выбор за ней. Либо так, либо выговориться, излить все, что накипело и разбить пару ваз. Репаро как всегда склеит все края. Ей не надо просить выпить, не надо объяснять, что с алкоголем лучше не мешать. Она ведь знает. Она ждет и надеется лишь, что семь часов наступит не так быстро.

Ну что за жизнь! Что бы мы ни думали, в наших сердцах
Живут все те же страхи, наши кукольные платья, все наши забытые тайны…
Что-то изменилось.
Nadiya – Amies Ennemies

И она не взяла флакон, и она не смогла сдержать улыбку. Она знала, сколько бы лет не прошло, сколько бы шипов не опутало её, Вивьен будет все той же гордой птицей, отринувшей легкие пути. К чему такой Глоток Покоя? К чему ей эта спасительная соломинка? Она встала на этот путь и пройдет его с гордо поднятой головой. увенчанной короной из розовых цветов. Одна протянутая рука, один взмах и флакон летит на пол. Осколки стекла и зелье растекающееся по темному ковру, белое на черном, как это символично. Лунный камень, придает светлый оттенок, а сироп черемицы кислую сладость. Простейший раствор, вкус жизни на устах. И ей как-то никак, что будет с ковром. как это выглядит со стороны, что это трата драгоценных ингредиентов и многое... Многое, кажется, своими последними словами она сломала все преграды лучше всяких веревок и сывороток правды. А ведь была такая мысль, подлить Сыворотку и устроить допрос, но не её методы. Слишком когтевранка, слишком Гринграсс. Вы какое время просто смотрите друг на друга, решаете про себя. Делаете выводы, рушите, удивляетесь, ругаете. Как фехтовальщики, только без шпаг. Подруги. Или нет, или да? Её не пугает, ни взмах руки Вивьен, не палочка в этой аккуратной руке. И опущенными шторами, и щелкнувшим замком не удивить. Может ещё Чары не слышимости наложить? Знаешь, чтобы наверняка. Как многое уже поломано, как много воды утекло. Просто вы обе хватили через край. Ей остается лишь ждать, какой же будет следующий шаг. Она ведь готова ко всему? Но все равно вздрагивает при виде черного черепа и такой же змеи на левом предплечье. Не отворачивается, не отводит глаза. Прямо на Метку. И не удивлена, не так сильно. Это ведь так похоже на тебя, милая Ласточка. Леди Черных Роз, запутавшаяся в Терновнике, поселившаяся в нем. Ты так тянулась к этой тьме или она звала тебя? К чему теперь пустые разговоры. Это твой выбор. И это тебе к лицу, мало кому так идут кровь, смерть и ночь. Она слушает. Не перебивает и смотрит снова прямо в глаза. Её выбор, её принадлежность Лорду, её принадлежность мужу и руки в крови. И почему же ты не пугаешься Селия? Почему молчишь? Почему не кричишь, не спешишь донести в Аврорат? Почему ты так ровно сидишь и все принимаешь, как шалость маленького ребенка, разбившего старинную вазу? Ей даже не хочется пить. Хотя может стоит выпить один бокал? Для нервов? Да, нет все-таки не стоит. Она видит перед собой... А кого? Жестокую убийцу и приспешницу Лорда? Нет. Жену тирана, который довел её до нервного срыва? Увольте. Так кого же? Уставшую женщину, которая замерла на перепутье, оглянувшись назад. И лучше бы не смотрела, теперь... какая разница, что теперь. Но даже если, даже если Вивьен это все эти три образа, это ведь все та же Вивьен. Просто наши кукольные платья, все наши забытые тайны изменились, выросли вместе с нами и поменялись. Мы просто спохватились слишком поздно. Это все ещё ты, я же вижу, вон там в глубине души. Топаешь, злишься и кричишь на саму себя за такое поведение. Это ты, в твоем портрете кроме белого и черного стало больше алого, но он все ещё твой. Второе удивление - её объятия. Её еле слышимый шёпот, острые слова. которые никак не могут пробудить страх. Не может она бояться этой Птицы, не может! Как бояться того, что считаешь родным?! Как? И в воздухе повисли не заданные вопросы. Эта тишина, так осязаема, её можно разрезать заклятием или ножом. Ну же решай.
- Мне все равно, для меня ты - это ты. Всё та же птица, просто уже вся в терновнике.
Селия обнимает её в ответ. Только слез больше нет. Все выплакано давным давно. Какая ей разница? Пусть убийца, пусть пошла по кривой дорожке? пусть муж её тиран и больше. Всё пусть, выкинуть, смять, забросить куда-нибудь за старую Темзу. Вот сейчас в этот момент сказать лишь одно. Самой себе. Она - Селия Гринграсс, а перед ней Вивьен Лейстрендж, в девичестве Розье, её лучшая подруга и ей абсолютно в-с-е р-а-в-н-о сколько крови на её руках, в конце концов у неё есть хорошее зелье, которое смоет её в миг.

Женщину, одетую в светлое, трудно привести в дурное настроение.
Коко Шанель

Она улыбается, радостно, счастливо, как будто какой-то груз упал с плеч, камень лежавший на душе в миг исчез. Она видит, как птица выпутывается из пут, как тянется к небу. Ещё ничего не потеряно и не кончено. С такой же улыбкой она её слушает, и не может не согласиться, что не любит дом мужа Вивьен. Есть в нем что-то такое, что заставляет тебя там находиться как на иголках, думать сто раз над каждым произнесенным словом. Нет, уж лучше где-то в Косом Переулке, Хогсмиде, да хоть маггловской части Лондона, где угодна кроме этого дома. Да и дома лучше, чем в гостях, где гостям не всегда рады. Мысленно она отмахивается от этих мыслей. Нечего думать о плохом, стоит лишь радоваться том, что гроза миновала и солнце снова светит над их головами. Всё обязательно будет... осталось только узнать как. Она вслушивается в её слова. Письмо для отвода глаз? Вечные планы, но только хороши они или плохи. Старая уловка, но может сработать. Главное все сделать точно.
- Это верный шаг, но насколько он удачлив покажет лишь время. Твой муж не дурак, хотя и не гений. Азазезль в любом случае никогда не денется, говорю тебе как его сослуживец. Поймет, конечно, поймет, а если нет, то ты можешь написать второе письмо и передать через доверенное лицо ему. Так сказать объяснительная записка. Совы как показывает практика, не слишком надежны.
Не сказать, что она одобряла её выбор, но о вкусах не спорят и ей ли об этом говорить. Как бы то ни было, то дела давно минувших дней из-за которых в воздухе каждый раз висит мертвая тишина, а губы украшает неестественная улыбка. Ушло, прошло, увяло, как цветы зимой. К чему теперь вспоминать. Если Вивьен это делает счастливой, живой, украшает её жизнь, то она рада за неё. Просто он опасен. Просто я рада за неё и одновременно боюсь. Я точно курица наседка, как это я ещё тогда Данталиану проверку не устроила. С неё бы сталось. Хотя Вивьен, конечно же, знает, что она думает о таких отношениях, от неё сложно что-то утаить даже в молчании. Шторы взлетают и свет снова заливает комнату, окна распахиваются и осенний ветер влетает в комнату, наполняя её свежим воздухом. Только дождя не хватает, чтобы смыть все, что тревожило. Они возвращаются за стол и снова виски да сладости, как в каком-то дорогом ресторане или баре. И как будто не было ни тяжелого разговора, ни слез, ни синяков. Может это все ей приснилось? Может это... Прошло. Все склеено и бокалы, и колба с зельем. Глоток Покоя, как буря в стакане, никогда не знаешь как повлияет на людей просто показавшись им на глаза.
- Не ты одна, помнишь как раньше? Вместе никогда не будет скучно.
Один глоток, второй и, кажется, кому-то надо больше успокоиться, руки слегка дрожат, эта запоздала реакция всегда действовала на нервы. Когда уже буря миновала, она начинает волноваться и дрожать, как осиновый лист. Виски обжигают и, если так пойдет и дальше, то ударят в голову. Пить она никогда толком не умела. Да и как научишься. если на приемах легкое шампанское или белое вино, а в школе сливочное пиво. Хотя может раз стоит? За победу. И Селии даже немного жалко, жалко того человека кто придал и выдал чужую тайну. Предательство остается предательством с какой стороны не посмотри.
- У неё их много, она устроит тебе целую экскурсию и заговорит зубы, предлагая самые лучшие варианты. Кто бы знал, что она может быть так увлечена чем-то.
Селия любила травки и зелья, а Вальбурга любила яды и не всегда противоядия. Какое не милое, но увлекательное занятие. И совершенно не пугает, все-таки не всем вышивать крестиком и выращивать в саду цветы. Все они со странностями, как будто сбежавшие из Страны Чудес Кэрролла. Осталось лишь поднять бокал за...
- За удачу и победу, пусть они приведут тебя, туда куда ты захочешь!
И путь будет именно так.

Может или нет? Ей не хотелось пересекаться с ним лишний раз, и это было взаимным. Таки показательные дружески отношения ещё поискать надо. Впрочем, ты ведь уже знаешь, что ответишь?
- Какой джентельменский поступок, ну раз так, что ж я жду то письмо, которое должна передать ему. Но только ради тебя Вив. Думаю на работе мне будет проще всего это сделать. В Св. Мунго много людей, общих пациентов.
Долго думать на эту тему времени у неё было. Следующие слова Вивьен просто пригвоздили её к месту. Вэл и кто? Может мне послышалось? Она не могла. Не могла! Хотя это же Вальбруга, гипогриф её дери, она все может. Она помнила того, о ком говорила Вив. Такие люди забываются с трудом. Встречалась лишь пару раз в холле поместья Лейстренджей, когда выполняла свой врачебный долг. Была представлена постольку поскольку правила приличий и прочая мишура. Но она бы никогда не подумала, не догадалась, хотя чему она удивляется в свете сегодняшний событий?
- Не может быть,- это уже слишком. Слишком даже для Вальбурги. Она хотя бы понимает с кем связалась? Она бы никогда не подумала на того молодого мужчину, что он Лорд, но было в нем что-то такое, что заставляло несколько раз подумать прежде, чем иметь с ним дела. Опасность. Он был опасен. И это чувствовалась в каждом его действие и слове. Вэл, как всегда ходишь по лезвию ножа, не боясь упасть вниз. Думаешь, что то, что ты Блэк тебя спасет? Думаешь, что нет ничего, что тебе не по плече? Какая же ты иногда глупышка, - Она понимает, что это опасно? Хотя о чем это я, конечно, понимает это ведь её и привлекает. Этакий налет запретности. Тайная связь с сильным мира сего. И Орион, конечно, же ничего не знает,- это слишком для сегодняшнего вечера. она устало прикрывает глаза. Есть ли выход? Есть ли какая-то лазейка, которая вырвет Вальбургу Блэк из этого порочного круга? Она ведь знает ответ,- Она не может не нравиться, сами вспомни сколько у неё было поклонников в школе. Пусть и замуж она вышла за кузена. Она любит? Она любит... любит. Плохо дело, как бы это не звучало. Она способна на любое безумство, если любит. Она ведь отказывает Ему? - она смотрит внимательно, но не ждет ответа,- Конечно, отказывает. Воспитания и гордость не дадут крепости так просто, но сомневаюсь, что мистер Риддл будет долго ждать, как наивный подросток,- теперь она боится и за Вэл,- Мерлин, я, конечно, знала, что она на многое способное, но такое... Можно поговорить с Альфрадом и Сигнусом, не называть имен, но намекнуть. Пусть посадят её под замок. Они её братья, хотя боюсь повлиять на неё мало кто может. Этот сплав гриффиндорской безрасудности и слизеринской хитрости ни к чему хорошему ещё не приводил,- рука тянется к бокалу, она выпивает виски залпом, до дна, идея напиться уже не кажется такой плохой,- Вам меня совсем не жалко? Ну, что мои милые малышки будем разбираться с вашими проблемами. С тебя письмо для Забини, с Вэл... ну с Вэл я поговоря, стану её совестью и разумом.
Хотя ей с трудом верилось в успех этого мероприятия, но риск оправдан. Ну что может быть? Запустят в неё, как и в Альфрада вазой или заклятьем, но она тоже не промах. Буйные больные в её практики уже были. В голове проносится вихрь мыслей, какие-то вопросы просто исчезают, причины некоторых поступков тоже становятся найденными. Все слишком не просто, кто бы знал... кто же тогда знал.
- Не понимаю о чем ты, мне не в чем разбираться,- и снова старая пластинка. Нет, ну право, её мать так себя не ведет, даже родители уже отстали, только Эйдан иногда устраивает поучительные беседы,- Обязательно, когда ты перестанешь приходить ко мне вся побитая и разбитая, а Вальбурга заводить романы с Темными Лордами. До этого времени я и так как мать одиночка,- она шутит, улыбается, но пытается увернуться от опасной темы. Что ей этот брак? Что она там не видела? - Да и вдруг я мечтаю стать почтенной матроной, которая будет журить племянников и внучатых племянников.
Селия оглядывается на часы, времени осталось не так уж и много. Час. Много это или мало? Всё зависит от ситуации.
- Чем ещё поразишь меня за час? Ради такого потока новостей стоило встретиться. На фоне вас моя жизнь пресная, работа, дом, работа. Родители, которые ждут, когда я возьмусь за ум и брат с поучительными беседами. Идиллия.
Она смеется над собой, иногда только в этом и находишь утешение.