Сегодняшний день был для Сибилл довольно суматошным. Вечером Вальбургу ждали на каком-то светском приеме, а значит для ее компаньонки нашлась работа. Необходимо было сделать все, чтобы молодая фрау Блэк выглядела блистательно, согласно ее благородному происхождению, и, вместе с тем, не слишком скучно. Молодой светской красавице это не пристало. Но у Сибилл было все под контролем. Со свойственной ей практичностью и любовью к порядку, девушка давно упорядочила свою работу, доведя  ее до четкой Системы: все вовремя, все по часам. Нет ничего прекраснее порядка и пунктуальности. Ибо из них черпаешь уверенность в том, что все пойдет как надо.
Просмотрев все требования дресс-кода, сопоставив их с погодой, вкусом хозяев вечера и конечно же предпочтениями самой Вальбурги Сибилл принесла той всего два платья на выбор. И когда хозяйка, не долго думая, выбрала подходящее –принялась за прическу. И совсем скоро, когда молодая Блэк была готова, налила той чашечку ароматного кофе по-венски и направилась к себе .
Вот уже пять лет Сибилл верой и правдой прослужила дому Блэк и за это время ни на секунду не пожалела об этом.
Блэки были добры к ней: предоставили достаточно красивые и просторные апартаменты в замке, исправно и довольно много платили. Да так, что девушка могла содержать свою милую крошку Гретхен, включая даже няню. Ее молодая хозяйка –Вальбурга относилась к ней по-дружески. Благо они были ровесницами. И частенько по вечерам девушки болтали за чашкой ароматного кофе. Именно Сибилл Вальбурга доверяла свои секреты, даже такие, которых не могла рассказать родным. Сама Сибилл очень привязалась к этим людям: гордым, суровым, довольно жестоким, но по-своему обаятельным, умеющим быть благодарными, способным протянуть руку помощи, когда нужно. Вот уже много лет у Сибилл не было друзей кроме Вальбурги. Почти все, кого она любила, кем дорожила –погибли в той страшной войне. Из близких у девушки остались лишь ее младший брат Вольфганг, недавно окончивший Дурмстранг и 7-летняя малышка Гретхен, ее племянница, оставшаяся сиротой. Гретхен почти не помнила своих родителей и давно уже считала Сибилл своей матерью. А та заботилась о ребенке со всей любовью, на которую только была способна. На малышку уходило очень много денег. Сибилл хотела, чтобы та ни в чем не нуждалась, поэтому у девочки было все, о чем только можно мечтать: красивый дом, дорогие наряды и игрушки, хорошая еда и милая молодая няня-француженка. С одной стороны этого было достаточно. Но с другой… она часто тосковала по «Mami Sybill», а та не могла видеться с ней слишком часто. Девочка жила в Германии, а Сибилл, из-за работы, не могла часто туда ездить.
Но сейчас, по прошествии почти 5 лет с приезда к Блэкам, у Сибилл  появилась надежда, что когда-нибудь, в скором времени, она откроет магазинчик редких зелий, как она мечтала. У девушки был настоящий талант к зельеварению, она изобрела достаточно много интересных зелий и подумывала о том, что они смогут приносить доход.
Еще больше ее радовала маленькая, казалось бы неприметная подшитая книжица. Ее девушка привезла с собой из Германии и берегла как реликвию. Может из-за того, кому она принадлежала раньше, может из-за того, что она там нашла. Но жизнь определенно налаживалась.
Вечер сегодня у нее был свободный, поэтому Сибилл  решила отправиться в Лютный переулок, купить там пару нужных ей компонентов для зелий. Девушка надела свое любимое синее платье, расшитое кружевом: элегантное, но чуть мрачноватое, мантию с куньим мехом, и, отправилась в гостиную, ожидая найти там домовика Кикимера. Необходимо было отдать тому распоряжения насчет уборки.
Но, войдя в гостиную, Сибилл застыла от удивления. Там в кресле сидел мужчина, которого она меньше всего ожидала там увидеть. Антонин Долохов, старый друг и соратник, с которым Сибилл не виделась вот уже несколько лет.
Впервые они встретились в Германии, на празднике у одного из общих знакомых. Обоим было тогда лет по 17. И Сибилл усмехнулась, вспомнив как сильно Тони отличался от присутствовавшей там молодежи, большинство из которой было избалованными отпрысками богатых семейств. Не слишком умные и эрудированные, капризные и высокомерные они не представляли для Сибилл интереса. Поэтому они с Антонином сбежали из бальной залы, бродили по замку, разговаривая на тысячи разных тем, смеясь и путаясь в переходах.
Долохов много рассказывал о своей Родине. Далекая Россия, холодная и загадочная выглядела для юной немки удивительной и невероятно притягательной. Еще бы! Страна, с прекрасной, столь непохожей на ее собственную, культурой, с огромным множеством удивительных существ, разбросанных по ее невероятных размеров территории, страна, где можно было увидеть настоящее северное сияние. Это завораживало. И Сибилл решилась, по приглашению Антонина посетить его Родину. Почти сразу после окончания Шармбатона, она приехала к нему в гости. Эта встреча была довольно короткой. Ведь дела, творящиеся в Европе в то время, не давали слишком уж много возможностей для таких путешествий. Но и за пару дней девушка успела очароваться этой северной страной. Также она успела получше узнать и самого Долохова. За то недолгое время пока они общались, тот оставил о себе хорошее впечатление. Серьезный, рассудительный, хладнокровный человек, он был так похож на саму Сибилл, что ей было приятно с ним общаться.
Но их общению не суждено было затянуться. Едва вернувшись в Германию, Сибилл попала в водоворот войны, в который уже были втянуты почти все ее родные. Они воевали на стороне Гриндевальда, и, будучи одними из самых верных его сторонников, погибли, оставив девушку одну с двумя детьми на руках.
А потом был переезд в Британию и служба, снова служба, но уже Блэкам. С тех пор они не то что не виделись –даже не списывались.
И вот теперь для Сибилл было чем-то удивительным встретить здесь своего старого друга.
Долохов при виде ее встал с кресла. - Сибилл? - с легким оттенком вопроса произнес он , чуть прищуриваясь, и с некоторым удивлением разглядывая девушку.
Сибилл поспешила подойти к нему. –Да, Тони, это я. Много воды утекло с тех пор как мы не виделись. И вот теперь я здесь, ты, видимо, тоже связал свою жизнь с Островами. –сказала Сибилл спокойным тоном, но, сияющие радостью глаза говорили сами за себя. Она помолчала немного, разглядывая мужчину, затем добавила. –А ты изменился с нашей последней встречи. Так возмужал и твой взгляд… так изменился. Ты многое пережил, вне всякого сомнения.

Долохов довольно скоро взял себя в руки и позволил себе легкую улыбку. Он сделал шаг вперед, чтобы поцеловать девушке руку. - Рад встрече, - даже не представляешь насколько, дорогая Сибилл. - И рад, что ты по прежнему не похожа на кисейных барышень, - с улыбкой продолжил он.
Сибилл усмехнулась:- Слава Богу, не похожа. Вся кисея в моей душе разлетелась в клочья вот уже пять лет назад. Сейчас я скорее из стали. И я тоже очень рада встретить тебя здесь. Сколько времени прошло с тех пор, как мы в в последний раз виделись.
Да, из стали. Ах как наивна я была когда-то, когда верила в стабильность жизни. В то, что стоит только придерживаться заведенного порядка –и жизнь будет размеренной, стабильной и спокойной. За эти годы от той наивной девочки не осталось и следа. Теперь на ее месте была валькирия, суровая, безжалостная, всегда готовая к бою, все равно с судьбой ли или с людьми.
- Англия заманчива, стоит побывать здесь один раз - и она пускает тугие корни в твоей груди, - лукаво произнес Антонин.
-Возможно у иных людей. –задумчиво произнесла девушка. –Но вот из моего сердца ничто не вырвет образ милой Германии. Мне кажется, что нигде я не могу быть так счастлива как там. Несмотря на всю ту боль, которую я там познала. Англия –хорошая страна. Мне грех жаловаться на нее и на людей, живущих тут. Меня приняли очень радушно. Но это все не то. Как много бы я отдала сейчас за возможность оказаться вновь в Потсдаме, пройтись по каменным набережным быстротечного Хафеля, вдохнуть упоительно-сладостный запах цветущих лип в аллеях Сан-Суси, вновь увидеть родных.
Мысли о Германии словно погрузили Сибилл на миг в сладостный мираж воспоминаний. Перед глазами пронеслась милая сердцу Родина, их небольшой, но красивый дом, лица родных… Нет! Сейчас нельзя об этом думать! Я не могу позволить себе размякнуть как какая-нибудь неженка! –усилием воли девушка остановила опасные «миражи».  Не стоило сейчас поддаваться воспоминаниям. Она вернется к этому как-нибудь попозже.
.  - Может быть, со стороны виднее, - усмехнувшись ответил Долохов, незаметно проигнорировав ту часть, что про пережил.
Так выглядят глаза того, кто привык убивать, у кого убийство уже не вызывает ни страха, ни отвращения. Те, кто перешли этот ужасающий Рубикон. Для таких людей уже нет пути назад. Поэтому их глаза, как и их душа меняется раз и навсегда. Конечно, Сибилл не сказала этого. Но подумав, первым делом вспомнила свое первое убийство. Убийство предательницы Марты Эрлих, их соседки, открывшей аврорам время и место их рейда. Мерзавка, которую Майеры столько лет считали другом семьи, сразу же, при первой удобной возможности, написала донос в полицию. Это и стало причиной гибели стольких близких Сибилл. И она даже посмела первой принести той эту горестную весть. Сибилл вспомнилось , как улыбнулась тогда ей через силу, поблагодарив за «участие», поспешила проститься. Как, уложив спать маленькую Грете, пошла к себе в комнату и всю ночь варила зелье. Страшное зелье, которое изобрела сама, зелье, выпускающее наружу все страхи, которые только были в человеке.Сибилл впервые сильно захотелось, чтобы другой человек страдал. Даже не просто умер, а именно мучительно.  Девушка собрала по «закромам» последние редкие компоненты, чтобы купить которые ей пришлось продать часть своих платьев, еще раз проверила все ли на месте и сварила. Небольшая скляночка с жидкостью грязно-зеленого цвета была припрятана ею в карман.
На следующее утро Сибилл навестила Марту и, улучив момент вылила содержимое склянки ей в кофе. После первого же глотках в глазах Марты показался ужас, из горла вырвался ужасающий крик:- Помогите, Сибилл, деточка, он здесь! Он пришел за мной! О, как больно…ааа… Женщина долгое время каталась по полу в агонии, затем схватив со стола нож, с криком вонзила его себе в грудь.
А Сибилл стояла в стороне и смотрела. А в сердце ее поднималась ранее неведомая девушке радость: радость мщения, радость победы. Впервые девушка не только убила, она наслаждалась мучениями своего врага. Трусливая старуха умерла так же, как жила –в страхе. Страх сделал ее предательницей, страх же и погубил. Никто не убил бы ее лучше, чем собственная трусость. Что ж. Она получила по заслугам. Но и Сибилл принесла в тот день свою первую жертву. Отомстив за родных, она разрушила спокойствие и невинность своей души. С того дня она стала другим человеком. Хладнокровным убийцей.
А потом она расправилась также и с прямыми убийцами ее родных, убив каждого лично, и опять с помощью своего искусства зельеварения. Приехав же в Англию, Сибилл присоединилась к Пожирателям Смерти, тем самым окончательно распрощавшись с мирным периодом своей жизни.
Поэтому не мудрено что она научилась и в других безошибочно определять себе подобных.
- А что ты здесь делаешь? - чуть сменив интонацию спросил Антонин.
-Что делаю. Я теперь здесь работаю. Экономка, домоправительница, компаньонка фрау Блэк –все эти обязанности я исполняю вот уже не первый год. –Сибилл сказала это спокойным тоном, пристально наблюдая за реакцией Антонина. –Я многим обязана Блэкам. Они очень помогли мне тогда, когда я была на волоске от помешательства или же самоубийства. Дали мне возможность снова быть кому-то полезной, быть частью чего-то важного.
- Я, в общем-то, к Вальбурге, - сказал Антонин наконец, - С совершенно секретным письмом от мистера Риддла, - ухмыльнулся Долохов. . - Знаю, о нем ходит постоянный шум в аристократических сплетнях, - пояснил Антонин то, что считал Сибилл осведомленной, называя имя Тома.
-Тогда я сейчас же проведу тебя к Вальбурге. Она отдыхает перед приемом, но это письмо, думаю ждет . А ждать долго она не любит. –Сибилл произнесла это с небольшой иронией, она была в курсе всех интриг и перипетий, которые связывали этих двоих, но открывать их Антонину она не имела права. –Да, я в некотором роде, знакома с Милордом. Имела честь быть ему представленной.
Сибилл, после принятия ею Метки не смела отзываться о Темном Лорде иначе как Милорд или Господин. Так она, да и вся ее семья раньше называли Гриндевальда, который был очень дружен с ее отцом, верным своим сторонником. Но теперь обстоятельства изменились. Гриндевальд был в Нурменгарде и Сибилл, волею случая, присягнула на верность Риддлу. А присягнув однажды, она уже не могла нарушить присягу. Такова была ее честь, такова была честь ее рода. Она слышала о том, что Долохова связывали с Лордом весьма дружественные отношения. Этим она и объяснила некоторое панибратство, услышанное в тоне первого.
- И как давно ты здесь? - кажется, это последний вопрос, который интересовал Антонина, пока что.
-Уж пять лет. Но не здесь же обсуждать все это. Если ты сегодня свободен, я бы с удовольствием посидела с тобой где-нибудь . Думаю, нам есть что обсудить, что вспомнить, о чем поговорить. –Сибилл посмотрела Антонину прямо в глаза. Зрительный контакт длился всего минуту, затем она сказала. –Пойдем, Вальбурга, думаю, уже заждалась это письмо.

Отредактировано Sybill Meier (2013-07-08 16:22:37)

- Боюсь, что событий прошло гораздо больше, чем времени, - в тон Сибилл ответил Долохов. - Но, если мы живы, значит справились с собой, - резонно продолжил мужчина.
О, да. Событий с той поры прошло достаточно. Достаточно для того, чтобы изменить саму сущность человека, невольно закрутившегося в этом бешеном водовороте. Жалела ли Сибилл о том, что наивная девочка в ней разбилась на куски, уступив место "железной леди"? Скорее нет, чем да. Конечно определенные сожаления были. Но они были всецело посвящены разрушенному войной тихому, спокойному, размеренному укладу жизни, к которому, казалось, теперь не было возврата. А вот в остальном девушка чувствовала, что если бы не сила воли и внутренний стержень, она давно бы погибла. -Ты прав, произошло много чего и это многое так сильно повлияло на нас. -сказала она в ответ.
- Мне либо не повезло с родиной, либо я от рождения - не патриот, - сказал Долохов и Сибилл в ответ только удивленно вскинула брови. Раньше Тони довольно восторженно рассказывал ей о России. Может, конечно, для того, чтобы впечатлить. Но, чуждая излишнему тщеславию девушка сразу же отбросила такой вариант. Скорее всего он просто успел разочароваться в своей стране. Столько всего там произошло, многое из чего его явно не радовало, вот и выплескивает разочарование. Вслух же она сказала:- Все может быть. Но, как бы то ни было, я ни на что не променяю свою милую Германию. Иногда мне кажется, что она уже стала частью меня, что во мне, где-то там. -она указала на область сердца. -живет ее огонь и ее сила. Это помогает бороться дальше.
На ответ о том, что она тут работает, Тони отреагировал неожиданно.
- Мне жаль, что, - Антонин запнулся.  - Меня не было рядом. Девушка ожидала, что тот скажет что-то общее, например,  что ему жаль видеть девушку столь высокого происхождения, вынужденную прислуживать. Но как видно он действительно хотел быть рядом. Сибилл несколько смутилась, но, справившись с волнением, ответила: -Это не твоя вина, Тони. У тебя были свои дела, да и ты , находясь далеко, не мог знать насколько была ужасна та война, охватившая Германию. Именно там было средоточие всех боевых действий . И мы не смогли остаться в стороне. Тем более что папа остался верен нашему Господину и вся наша семья тоже обязана была последовать за ним. Как хорошо, что мне  удалось спасти хотя бы детей.
- С Милордом? - уже почти рассмеявшись переспрашивает Антонин. - В таком случае, я могу говорить с тобой совершенно свободно.
-Несомненно, ты можешь. Я думаю, что теперь мы с тобой в некотором роде коллеги. -Сибилл рассмеялась в ответ. Забавная ситуация, когда двое знают о чем идет речь, но вынуждены говорить об этом полунамеками.
Долохов согласно кивнул. - Тогда, мне стоит тебя пригласить в какое-нибудь милое меланхоличное местечко, напоминающее о Германии, если хочешь, мы даже можем выбраться непосредственно на твою родину, не поверишь - кажется у меня где-то завалялся портал - доброжелательно произнес Антонин.
Сибилл счастливо улыбнулась, наверное в первый раз за довольно долгое время. Неужели у нее будет возможность вновь, хотя бы ненадолго вернуться в милую Германию, по которой так тоскует сердце. О, да она уцепиться за любую такую возможность! -Было бы прекрасно посидеть именно в Германии. Я так давно там не была. Я... была бы тебе благодарна за такую возможность. Девушка посмотрела в глаза Долохову и благодарно улыбнулась ему.
Но сначала дела, отдых потом.
- Кроме письма - посылка, на заклятья можешь не проверять, я трогал ее руками, как видишь - без подвоха, - говорит он, - Надеюсь, что эта станет последней, - все же тихо и недовольно вслух промолвил Антонин.
Сибилл едва сдержала усмешку. Да, роль подобного посланника довольно хлопотна. Поэтому немудрено, что Антонин предпочел бы ей боевое задание. Не каждый может окунуться с головой в мир амурных интриг и семейных тайн.
-Хорошо. Я доверяю тебе. А теперь пойдем, отнесем ее фрау Блэк и тогда сможем и отдохнуть. -девушка хитро подмигнула Долохову и добавила. -Сладко отдыхается только с чувством выполненного долга.
Сибилл прошла в комнату Вальбурги, жестом приказав Долохову следовать за собой.

Отредактировано Sybill Meier (2013-07-09 23:16:46)

[audio]http://www25.zippyshare.com/v/63970373/file.html[/audio]

Нет, Антонин совсем не верил Гриндевальду. Может быть потому, что так мало знал об этом великом волшебнике? Не знал как много талантов ему было дано, какой внутренней силой тот обладал. Да, в России о Гриндевальде почти не слышали. Самых своих верных последователей он нашел в Центральной Европе. После размолвки с Альбусом Дамблдором он разочаровался в Туманном Альбионе и обратил свои взоры на континент. Там у Гриндевальда нашлось немало сторонников, самым приближенным из которых, пожалуй, был Генрих Эберхардт Майер, молодой прусский волшебник из чистокровной семьи. Генрих был моложе Геллерта, поэтому стал тому чем-то вроде ученика. Майер поверил в силу своего учителя и поклялся ему на верность. И сдержал свою клятву. С тех пор он безукоризненно нес свою службу, за что был вознагражден доверием Гриндевальда. Тот открыл ему свои замыслы, а незадолго до той трагической битвы, он отдал Генриху тетрадь с изложенными в ней планами и всем, что ему уже удалось узнать про Дары Смерти. Дары Смерти должны были дать могущество самому Гриндевальду, а значит и укрепить положение волшебников, возвысить их над презренными магглами, разумеется под началом того же Гриндевальда. Геллерт планировал забрать тетрадь, когда все уляжется, но ему не было суждено это сделать. Он проиграл и был заключен в Нурменгард. Генрих же погиб в битве за своего Господина. Тетрадь попала в руки старшей дочери Генриха -Сибилл, которая решила сберечь тетрадь до лучших времен и постараться сделать так, чтобы ее содержимое послужит освобождению и возвышению ее хозяина.
Прочитав  все эти записи, Сибилл была удивлена тому, насколько далеко Гриндевальд продвинулся в своих поисках, ему оставался буквально шаг до победы. Но этого шага ему как раз и не хватило. Но ничего, она, Сибилл постарается помочь Господину в этом. Она не оставит его гнить в этой ужасной крепости!
Сибилл ужасно не любила скрытность, но все это она пока не могла рассказать даже Долохову. Слишком велик был риск. Может быть потом, когда она будет ближе к победе. Но не сейчас.
Поэтому в ответ на горькие замечания Антонина, она лишь сказала:- Ты не знаешь его, Тони. Он был очень талантливым и сильным волшебником. Ему не хватало лишь верных сторонников, способных пойти за него до конца. Но для моей семьи это было делом чести. Господин доверился нам и мы не могли его подвести. Майеры всегда сражаются до конца за свои идеалы, за свою верность. Так было завещано нам основателем нашего рода.
Но сейчас это не было самым важным. Важно было то, что Антонин раздобыл портал в Германию и они в скором времени направлялись в милый сердцу Потсдам.
- Тогда решено. Сегодня же мы будем в Германии, там все и обсудим, - эти слова Долохова прозвучали для Сибилл как музыка. Что может быть прекрасней возвращения после долгой разлуки на милую Родину. Сердце девушки учащенно забилось в предвкушении. Лицо озарила улыбка.
Но, прежде, чем отправиться в путь, нужно было завершить дела.
Сибилл отвела Антонина к Вальбурге и он отдал ей письмо. Письмо Вальбурга ожидала, судя по довольному выражению лица. Она поблагодарила "почтальона" и заверила Сибилл, что в этот вечер сможет обойтись без ее помощи.
Молодые люди вышли из особняка, Антонин достал портал. Взявшись за руки, они дотронулись до него и вот перед ними уже не хмурый английский пейзаж, а светлые , залитые солнцем аллеи Сан-Суси.
Сердце девушки защемило от восторга. Она и не надеялась на то, что так скоро сможет здесь снова побывать.
Тут все было таким родным. И вековые деревья, в тени которых она играла еще, будучи ребенком, и пруд с огромными важными зеркальными карпами, с прозрачной чистейшей водой, навевавшая такое спокойствие, и старый дворец. с триумфальной аркой, память о героическом прошлом великой Германии, и красивый кованый мост, как портал в этот прекрасный мир.
В воздухе пахло душистыми липами, из расположенной неподалеку кондитерской тянуло пряным сладостным запахом свежего кофе по их особому рецепту. А в аллее так хорошо пели птицы.
Если и было место, где Сибилл ощущала покой и умиротворенность, где могла забыться и не думать ни о чем плохом, то только тут. Девушка оглядывалась по сторонам, пытаясь раствориться в прекрасном чувстве единения с этим благодатным краем.

Сибилл все еще пребывала в состоянии блаженства. О, сколько времени она ждала этого. И что может быть сладостнее возвращения на милую Родину! Все здесь словно напоминало ей о ее детстве, о тех невинных годах, полных безмятежного счастья, годах с ее родными. Теперь все было не так, но здесь, в прекрасном парке Сан-Суси, девушке казалось, что она повернула время вспять и что вот-вот из-за поворота выбежит один из ее младших братьев-сорванцов, или выйдет, чеканя шаг, уверенной походкой отец, или ,прошелестя платьем,  подойдет мать.
А легкий ветерок трепал листья деревьев, теплое ласковое родное потсдамское солнце грело своими лучами лицо, откуд-то издалека, из распахнутого окна донеслись звуки клавесина.
Девушка настолько глубоко погрузилась в этот сладостный мир, что слова Долохова донеслись до нее как-будто издали:- Твоя нежность к родине вызывает уважение. И все же, я бы очень хотел знать, что же произошло, - пауза, - Хотя бы за последний год, и, - Антонин задумался, чуть хмурясь, - Ты же появилась здесь раньше?
Сибилл вздрогнула, словно очнувшись ото сна, и ответила: -Я вот уже пятый год в Англии. Моя бабушка, Герда Майер, да, та самая суровая дама, которая так рассердилась на нас тогда, давно, когда мы сбежали из парадной залы и лазили по замку, в поисках приклиключений, помогла мне сбежать туда от своего горя и безысходности.
Блэки хорошо приняли меня, для Вальбурги я стала не просто прислугой, я стала ее верной подругой. Она -хорошая женщина, гораздо лучше, чем кажется на первый взгляд. Да и ее родители помогали мне.
Я просто обязана была куда-то сбежать отсюда. Слишком болезненным было любое воспоминание о гибели родных.
Я не могла просто сидеть сложа руки. Бездействие губительно, особенно для меня, ты знаешь. -Сибилл посмотрела мужчине в глаза и добавила. -И теперь все наладиться, теперь я служу человеку, великому и талантливому. Такому не зазорно служить. Да ты, я думаю, и сам обо всем догадался. Ты всегда был прозорливым, Тони. И этим ты мне нравишься. С тобой не нужны лишние слова. Ты всегда так разительно отличался от всех этих светских болтунов. Но не все так просто. Я рада тому, что я занимаюсь делом, но, с другой стороны, мне нельзя слишком рисковать, пока я не подниму на ноги мою малышку Гретхен. Она нуждается во мне как никто другой. да и разве можно обмануть доверие милого, любящего тебя существа? Я не могу предать ее. Поэтому мне приходится нелегко. Но жизнь вообще -непростая штука. Так уж заведено.
Но расскажи мне, чем ты занимался все это время? где пропадал? Я уж не чаяла услышать от тебя и весточку!